История с вопросом адвоката Павла Астахова, который он задал девочке, выжившей при трагедии в Карелии, получила широкий резонанс в Рунете. Один ресурс даже организовал сбор подписей за отставку омбудсмена. Однако, сам Астахов утверждает, что его слова были вырваны из контекста и настаивает на том, что его задачей было найти с детьми общий язык, расположить к себе. Своё мнение по этому поводу высказала психолог-практик, специалист НЛП и коуч Анна Сухова.
Да, такой психологический прием как «обесценивание горя» действительно существует. Это своего рода вербальная шоковая терапия, чаще используемая в условиях массовых катастроф (стихийных бедствий, пожаров и прочего). Ею владеют психологи, сотрудники спецслужб и МЧС, а также этот метод знаком профессиональным путешественникам, имеющим опыт отдаленных походов (восхождений, альпинизма и т.д.). Смысл этого приема в том, чтобы «выдернуть» человека из прострации, в которое его загнало горе от потери или страх от пережитого. Когда человек, оказавшийся в беде, с головой погружается в ужас того, через что ему пришлось пройти, обычные или даже резкие слова действуют на него словно встряска, заставляют очнуться, включиться в разговор, напоминают, что жизнь продолжается. Чтобы не углубляться в профессиональные термины, сравню такую «вербальную шоковую терапию» с резкой пощечиной, которую дают человеку, бьющемуся в истерике — все же понимают, что это внезапное рукоприкладство носит не оскорбляющий, а приводящий в чувство характер. Любое резкое переживание, включая боль душевную и телесную, мобилизует организм, помогает противостоять горю, страху, отчаянию, депрессии, суицидальному настроению. Другой вопрос, что в отношении взрослых пациентов, а уж тем более детей, такие стрессовые приемы должны применять только специалисты и не всякие, а именно детские психологи. Так как любая неверная интонация, неправильно подобранное слово, отведенный в сторону взгляд могут не вернуть пережившего ужас и смерть товарищей ребенка к сегодняшним реалиям, а, наоборот, отбросить в еще большую прострацию. Что касается лично детского омбудсмена, думаю, ничего плохого Павел Астахов в виду не имел. Наверняка ему, как человеку, покорившему даже Северный Полюс, этот метод знаком. Но использовал его Павел Алексеевич не совсем профессионально, забыв, что вербальная встряска уместна в первые часы после несчастного случая, а не тогда, когда пострадавший уже лежит в больнице и восстанавливается.